Лиссабон – город уличного искусства
Интересные фактыЛиссабон — город на побережье Португалии, который умело сочетает современные идеи с очарованием старого мира. Лиссабон — мировой центр уличного искусства, хотя…
Острова Хавар, простирающиеся по мелководью залива недалеко от побережья Катара, представляют собой отдаленный архипелаг из кустарниковых равнин, солончаков и рифов, которые таят в себе необычайную жизнь. Для неискушенного взгляда они могут показаться пустынными — выжженные солнцем дюны и приливные отмели, редко возвышающиеся более чем на несколько метров над уровнем моря. По правде говоря, эта группа из примерно 30–36 островов (общая площадь суши около 50–52 км²) является последним оставшимся диким заповедником Бахрейна. Как отмечается в одном исследовании по охране природы, эти «острова являются последним оставшимся настоящим диким заповедником Бахрейна» — домом для ослепительных стай птиц, древних морских трав и стад пустынных газелей, а также находящихся под угрозой исчезновения дюгоней и черепах. Расположенный примерно в 19 км от главного острова Бахрейна (и всего в 2 км от Катара), Хавар обладает своей собственной суровой красотой: продуваемая всеми ветрами сцена, где природные циклы протекают в основном нетронутыми.
Геологически группа Хавара в подавляющем большинстве состоит из известняка. Большинство островов плоские и скалистые, сформированные из древних морских отложений в низкие скалы и прибрежно-хребтовые равнины. Самый большой — сам Джазират Хавар — имеет длину около 17 км и ширину всего несколько километров в самом широком месте, с самой высокой точкой в скромных 28 м в особенности под названием Аль-Джабаль. Окружающие более мелкие острова носят такие названия, как Рубуд аль-Гарбия, Сувад аль-Джанубия и Умм Хазвара. Многие другие представляют собой просто песчаные отмели или илистые отмели, которые становятся островами во время прилива. Прибрежная зона вокруг Хавара постоянно мелководна (редко более 6 м глубиной) с обширными приливными отмелями и гиперсолеными лагунами (сабхами), которые достигают солености до 80 частей на тысячу.
Климат засушливый: внутренние районы Хавара характеризуются соляными равнинами и скудной растительностью. На северо-востоке лежат обширные полузамкнутые илистые отмели, богатые морскими травами и водорослями, одни из самых продуктивных мест обитания на островах. Эти обширные болота и приливные бассейны кишат беспозвоночными — червями, ракообразными и моллюсками, — обеспечивающими пищей стаи болотных птиц. Вдоль побережья можно найти мозаику мест обитания: на западном берегу Хавара широкие песчаные пляжи сменяются низкими дюнами, в то время как восточная сторона изрезана заливами в форме полумесяца и скалистыми мысами. Острова Рабуд на юге отличаются густыми илистыми отмелями, где во время отлива пасутся маленькие фламинго и цапли. Фрагменты коралловых рифов и каменные бассейны существуют вдали от берега, а весь архипелаг окружен рифами и мелководными отмелями. Сверху Хавары выглядят как горстка зеленоватых камней в бирюзовой воде, но под поверхностью и за песками скрывается удивительно богатая экология.
Примечательно, что Хавар официально признан крупнейшей охраняемой природной территорией Бахрейна. В отчете местного органа власти подчеркивается, что «остров Хавар является крупнейшей охраняемой территорией Бахрейна». Административно он относится к Южной провинции Бахрейна. Несмотря на бесплодный вид, здесь долгое время не существовало человеческих поселений: сегодня на главном острове находится только небольшой бахрейнский форпост береговой охраны и (недавно) туристический курорт. Пресной воды мало — исторически хавари собирали дождевой сток, а теперь полагаются на опресненную воду, привозимую или производимую на месте — и, помимо вадиподобного дренажа, который образует соленые сабхи, земля по сути безжизненна между приливами. Но именно эта засушливость и изоляция сохранили хрупкие экосистемы Хавара на протяжении тысячелетий.
Человеческая история Хавара в основном связана с проезжающими путешественниками. В 19 веке острова время от времени населяли кочевые племена (в частности, ветвь давасиров), но позже они были в значительной степени заброшены. Первые подробные исследования со стороны чужаков проводились во времена британского правления, имевшего протектораты в регионе. В 1939 году британцы выступили арбитром земельного спора между Бахрейном и Катаром, постановив, что Хавар принадлежит Бахрейну. Это решение не было «наградой» в современном смысле, но оно установило фактическую границу на десятилетия.
Эта договоренность сохранялась до обретения Бахрейном независимости и появления Катара как отдельного государства. Обе страны претендовали на Хавар. В течение многих лет существовала напряженность, но не было вооруженного конфликта. В конце концов, в 1991 году Катар официально обратился в Международный суд ООН (МС) в Гааге с просьбой вынести решение о морских и сухопутных границах с Бахрейном, включая Хавар. После подробных слушаний и двух промежуточных решений МС ООН вынес свое окончательное решение 16 марта 2001 года. Суд рассмотрел старые договоры, колониальные документы и историческое использование, но в решающей степени поддержал старое британское решение. Судьи заявили, что «британское решение 1939 года… следует рассматривать как решение, которое было обязательным с самого начала для обоих государств… Отвергнув доводы Катара о том, что решение было недействительным, Суд пришел к выводу, что Бахрейн имел суверенитет над островами Хавар». В конечном итоге Катар получил только один небольшой остров, Джанан (и его островок Хадд Джанан) к югу от Хавара, но не саму группу островов Хавар.
На практике это уладило 60-летний спор: Хавар принадлежал Бахрейну. С тех пор острова управлялись как часть Южной провинции Бахрейна. (Джанан остается катарским, просто любопытство решения о границе.) Решение Международного суда фактически узаконило десятилетия бахрейнского управления. Однако историческая неясность записи означает, что Бахрейн по-прежнему относится к Хавару как к отдаленным приграничным землям, а Катар рассматривает их как наследие колониального установления границ. Сегодня не осталось никаких видимых пограничных знаков, но старые флаги изменились. В любом случае, суверенитет больше не является актуальным вопросом: вместо этого внимание переключилось на то, как лучше всего управлять этой нетронутой территорией.
С точки зрения дикой природы острова Хавар имеют глобальное значение. В 1996 году Совет министров Бахрейна объявил Хавар охраняемым природным заповедником, явно признав его экологическую ценность. В следующем году, 26 февраля 1997 года, Бахрейн ратифицировал Рамсарскую конвенцию и обозначил Хавар как Рамсарское водно-болотное угодье международного значения. Тем самым он признал, что водно-болотные угодья Хавара — хотя и соленые и, казалось бы, бесплодные — являются жизненно важными местообитаниями водоплавающих птиц. Сегодня Хавар остается под строгим контролем охраны природы: практически никакая коммерческая разработка не допускается за пределами сферы научного или туристического планирования.
Бахрейн даже добивался международных обозначений. В 2001 году правительство включило Хавар в Предварительный список ЮНЕСКО для получения статуса Всемирного наследия, номинировав его в качестве природного объекта. (В официальном представлении были указаны критерии исключительной природной красоты и экологических процессов.) Хотя он еще не получил полного включения в список Всемирного наследия, этот шаг подчеркивает мнение правительства о Хаваре как о «незаменимой дикой природе». Экологи предложили пойти дальше — например, назначить более широкий биосферный заповедник с центром в Хаваре, при этом бахрейнский парк дикой природы Аль-Арин на материке будет служить исследовательским и образовательным центром. Послание ясно: нетронутые экосистемы Хавара редки для этого густонаселенного региона, и Бахрейн стремится продемонстрировать свою приверженность их сохранению.
Эти меры защиты укоренены в законодательстве и политике Бахрейна. Национальная хартия Бахрейна 1999 года прямо призывает к управлению природными ресурсами без нанесения ущерба окружающей среде. На практике это означало лоскутное одеяло из агентств: Комитет по дикой природе до обретения независимости (теперь Национальная комиссия по сохранению дикой природы) и Верховный совет по окружающей среде разделяют юрисдикцию, как и Управление по электроэнергии и водным ресурсам, когда дело касается инфраструктуры. Неправительственные субъекты, такие как Бахрейнское общество естественной истории, выступали за Хавар, и Бахрейн является участником региональных конвенций о перелетных птицах и загрязнении морской среды. В море определенные районы вокруг Хавара обозначены как зоны, где рыбная ловля запрещена, а несколько островов фактически являются закрытыми (подробнее об этом ниже).
Несмотря на правовую базу, экология Хавара по-прежнему сталкивается с проблемами. Проекты по рекультивации земель в эпоху бума Бахрейна и прибрежные разработки на главном острове изменили большую часть его береговой линии, оказав давление на любую морскую среду обитания вблизи Хавара. Промышленное загрязнение (сбросы нефти, тяжелые металлы) и неконтролируемый вылов рыбы наносили ущерб водам залива на протяжении десятилетий. Сеть охраны природы Med-O-Med предупреждает, что урбанизация является «главной угрозой» биоразнообразию Бахрейна, ссылаясь, в частности, на дноуглубительные работы, засыпку и чрезмерный вылов рыбы. Инвазивные виды (такие как сорта финиковой пальмы и другие неместные растения) также посягают на местные среды обитания. Короче говоря, хотя сам Хавар находится далеко от фабрик, он не существует в вакууме: экологические проблемы в заливе могут повлиять на его коралловые рифы, а неконтролируемый туризм или развитие там также могут нанести вред его чувствительным дюнам и солончакам.
Правительство осознает эти риски. В отчете Национальной программы по охране дикой природы и природы за 2003 год с беспокойством отмечается, что «ряд предлагаемых предложений по развитию… безусловно, нанесут серьезный ущерб этой территории», если не будут строго контролироваться. Бахрейн инвестировал в морские исследования (в основном добровольцами) для установления базовых показателей для ключевых видов, но комплексных исследований по-прежнему мало. Среди ученых существует четкое согласие в том, что любой шаг вперед — будь то туризм или городское планирование — требует строгого экологического надзора. Как было сказано в одном из экспертных заключений, охраняемая территория «обеспечивает среду обитания для разнообразных морских и наземных видов», от дюгоней до перелетных птиц, поэтому любая деятельность должна быть разработана таким образом, чтобы сохранить эту среду обитания нетронутой.
Даже при минимальном вмешательстве человека экосистемы Хавара кишат жизнью. Архипелаг лежит на главном миграционном пути, и там было зарегистрировано около 150 видов птиц. Сокотрийские бакланы затмевают всех: одно исследование 1992 года насчитало 200 000–300 000 размножающихся взрослых особей на Хаваре, крупнейшей колонии этого вида в мире. Фактически, исследования подчеркивают, что колония бакланов Сокотры Хавара является «крупнейшей в мире», уступая по численности только Австралии (среди дюгоней). Другие местные морские птицы включают уздечку, крачек с малым гребнем и белощекую крачку, крачек Сондерса и процветающее сообщество куликов. Западная рифовая белая цапля (также известная как рифовая цапля) и неуловимый дымчатый сокол (бледный сокол пустынных побережий) размножаются здесь в больших количествах.
В более прохладные месяцы десятки перелетных видов заполняют небо. Большие фламинго кормятся в соляных озерах, перемещаясь в защищенные лагуны и обратно. Большие белые пеликаны, цапли, белые цапли и ржанки делают сезонные остановки. Острова даже были обозначены BirdLife International как важная орнитологическая территория, в частности, потому, что они поддерживают такие значительные популяции прибрежных и перелетных птиц.
На суше дикая природа не менее поразительна. На самом Хаваре несколько десятилетий назад было создано небольшое стадо аравийских ориксов; эти грациозные антилопы теперь бродят по гравийным равнинам крупных островов. Песчаные газели также присутствуют в ограниченном количестве. Эти виды давно вымерли на материке и выживают только в нескольких аравийских убежищах, поэтому их присутствие здесь ценится. Растительность скудная — акации, солончаки и выносливые травы на дюнах — но достаточная для поддержания этих травоядных.
Возможно, наиболее выразительным является изображение «морских коров». Дюгони (Dugong dugon) пасутся на лугах морской травы, и их следы кормления (V-образные следы на траве) часто можно увидеть вокруг Хавара. В отчете по охране природы за 2006 год отмечалось, что популяция дюгоней Хавара является одной из крупнейших в мире — уступая только Австралии — и что мелководные прибрежные воды являются критически важными пастбищами для этих находящихся под угрозой исчезновения млекопитающих. Зеленые морские черепахи также гнездятся на скрытых пляжах и добывают корм на рифах. В годовом исследовании исследователи подсчитали, что более 150 видов птиц использовали острова для кормления, ночевок или размножения, что отражает морскую экосистему замечательного разнообразия и продуктивности.
Под водой море вокруг Хавара — сокровищница для рыбака. Исследования (хотя и неполные) обнаружили косяки королевской рыбы (скумбрии) и рифовых груперов, а также такие виды, как кефаль, серебристый бидди, барабуля и радужный бегун. Действительно, рыбаки-кустари из Бахрейна сообщают об уловах до 450 тонн в год из вод Хавара, причем только королевская рыба составляет около 60% улова. Эти цифры улова подчеркивают, что весь архипелаг функционирует как своего рода морской питомник: фрагменты коралловых рифов, заросли морской травы и приливно-отливные отмели поддерживают молодь многих промысловых видов.
Исследование 2003 года подчеркивает, что почти каждая гильдия рыб и моллюсков — от донных горбылей до стайных травоядных — находит среду обитания среди рифов и лагун Хавара. Более того, лагуны богаты планктоном и беспозвоночными (медузами, крабами таких видов, как Scylla serrata, червями и моллюсками), которые образуют основу пищевой цепи. Короче говоря, Хавар — это не пустая дикая местность, а сочетание птиц, млекопитающих, рептилий, рыб и ракообразных, что делает его экологическим очагом — намного превосходящим другие экологические активы Бахрейна по богатству биоразнообразия.
В последние годы Бахрейн изменил подход к использованию Хавара. Вместо того чтобы добывать или полностью закрывать его, правительство теперь рассматривает острова как потенциальную туристическую витрину — при условии, что развитие будет осуществляться осторожно. В конце 2024 года был реализован первый проект в рамках этого нового видения: Hawar Resort by Mantis. Официальные источники описывают это как «первый стратегический проект» архипелага в рамках генерального плана для Хавара. Когда роскошный эко-курорт открылся в начале 2025 года, он привлек широкое внимание как первый по-настоящему островной курорт Бахрейна.
Hawar Resort by Mantis позиционируется как «экологически ориентированный» отдых в Персидском заливе. Расположенный на восточном берегу острова Хавар, отель располагает 104 гостевыми номерами, включая пляжные люксы и виллы над водой. Сады в парковом стиле простираются на 1,8-километровый частный пляж. Удобства включают несколько ресторанов (с меняющимися шеф-поварами-знаменитостями), спа, бассейны, спортивные площадки и даже приключенческие мероприятия. Сам рынок курортов подчеркивает свои зеленые полномочия: он может похвастаться заменой одноразового пластика на бамбуковые изделия и применением «передовых методов сохранения» для защиты местной флоры и фауны. Официальные заявления подчеркивают, что «курорт отражает глубокое уважение к окружающей среде» и наследию Бахрейна, сигнализируя о стремлении сбалансировать комфорт с осознанием естественного характера Хавара.
In practice, Hawar Resort has brought the first significant visitor infrastructure to the islands. Guests arrive via a dedicated boat transfer: a 25-minute ride from the mainland al-Dur Marina (near the Durrat al Bahrain development) to the Hawar dock. (This supplants an older concept of a public ferry: currently there is no fixed-timetable passenger service, so tourists all come via the resort’s launch.) Although billed as a high-end family destination (complete with camel rides, falconry displays and even a planned Bear Grylls survival park), the marketing is also careful to emphasize birdwatching and nature experiences. The resort notes that Hawar’s biodiversity can be enjoyed year-round, with migratory birds arriving seasonally. This dovetails with Bahrain’s tourism strategy: officials have pointed out that the Hawar plan “capitalises on [Bahrain’s] unique position as the region’s only archipelagic nation, complemented by a rich marine environment and diverse islands”. In other words, Hawar Resort is intended as a nucleus for eco-conscious tourism that will – the hope is – create jobs and foreign revenue, rather than a belt of concrete hotels.
Появление курорта уже подстегнуло дополнительные разработки. В декабре 2024 года правительство открыло новый Центр управления электроэнергией и водой в рамках модернизации инфраструктуры; кабинет министров отметил, что этот центр повысит эффективность использования электроэнергии и воды «и увеличит возможности Королевства по поддержке будущего развития». За кулисами шла реализация серьезного проекта в области электроэнергетики и водоснабжения: Управление по электроэнергетике и водоснабжению Бахрейна (EWA) провело тендер на новые мощности по опреснению морской воды и проложило подводные силовые кабели до Хавара, заменив ненадежную дизельную генерацию. Эти инвестиции подчеркивают официальную линию: любой рост туризма должен сопровождаться надежной инфраструктурой.
Тем не менее, по замыслу, гостеприимство Хавара остается малонаселенным. Помимо персонала курорта и разрешенных туристических групп, на островах практически нет гражданских лиц. Первые цифры по туризму скромны (курорт обслуживает сотни гостей в месяц, а не тысячи). Операторы делают акцент на контролируемых, направляемых впечатлениях: сноркелинг в специально отведенных местах, прогулки с гидом по наблюдению за птицами, ограниченные зоны катания на гидроциклах и т. д., все это направлено на минимизацию человеческого следа. Например, дикие кабаны или олени (завезенные в результате более ранних усилий по сохранению Хавара) запрещены для гостей, за исключением наблюдения. Предварительные планы предусматривают небольшую пристань для яхт и экоцентр, а не международный аэропорт. Идея заключается в том, что посетители прибывают на лодке и останавливаются на одном большом острове, оставляя остальные 30 островов в основном нетронутыми. В информационных материалах Бахрейн даже рекламирует Хавар как возможность для «устойчивого современного землепользования», включая управление отходами и развитие возобновляемой энергии, наряду с туризмом.
Настоящим испытанием станет то, можно ли совместить рост с защитой. Многие наблюдатели отмечают, что судьба Хавара будет зависеть от обеспечения его статуса заповедника. Верховный совет по охране окружающей среды (SCE) и связанные с ним органы уже утверждают, что вся туристическая деятельность должна «обеспечивать сохранение морских ресурсов, защиту окружающей среды и охрану дикой природы». Разрабатываются новые правила (Высшим органом, см. ниже) для указания критериев инвесторов и зонированных территорий. Тем временем экологические мониторы следят за успехом гнездования птиц и качеством воды. Пока еще рано оценивать экологическое воздействие курорта, но присутствие руководства направлено на то, чтобы избежать прошлых ошибок, допущенных в других местах Бахрейна (например, экологических издержек проектов по рекультивации земель на материке).
Десятилетия изоляции привели к тому, что коммунальные услуги Хавара были примитивными. До недавнего времени электроэнергия острова поступала от старого дизельного генератора; вода подавалась с небольшой опреснительной установки, дополняемой поставками с танкеров. Ни одно из этих соглашений не могло поддержать современный туризм или сохранить окружающую среду (дизельные пары и утечки, плюс дорогостоящий импорт воды). Осознав это, Бахрейн начал комплексную модернизацию в начале 2020-х годов. К 2020 году ирландская фирма (ESB International) была нанята для проектирования нового электрического соединения. Решение: проложить три высоковольтных (66 кВ) подводных кабеля общей протяженностью около 25 км от материка до Хавара. Теперь эти кабели идут от модернизированной подстанции в Дуррат-эль-Бахрейне к новой подстанции на острове Хавар. После полной подачи питания они будут обеспечивать стабильную подачу электроэнергии в сеть, устраняя необходимость в шумном дизельном топливе и снижая риск лесных пожаров от генераторных установок. Проект, который EWA назвала «проектом чрезвычайной важности» и даже «историческим», частично финансировался Саудовским фондом развития.
Параллельно с этим Бахрейн в 2024 году объявил тендер на строительство новой опреснительной установки SWRO на Хаваре. Пять международных консорциумов претендуют на ее строительство. Планируемая мощность составляет около 1–2 миллионов имперских галлонов в день (примерно 4–9 миллионов литров) с двумя резервуарами для хранения; даже консервативный 1 MIGD значительно превысит текущий спрос. Если все пойдет по плану, будет подписан контракт EPC, и установка будет построена в течение года. На практике это означает, что в Хаваре вскоре появится современная система водоснабжения — откачиваемая из моря и отфильтрованная до питьевых стандартов — обслуживающая курорт и операции без постоянного импорта топлива. Условия тендера Бахрейна подчеркивают опыт работы с подобными проектами, намекая на то, что власти намерены построить объект под ключ новейшей конструкции.
С обеспечением надежного электроснабжения и водоснабжения последовала и другая инфраструктура. По всему главному острову были построены дороги (легкие асфальтовые дорожки), а небольшой портовый/доковый комплекс теперь обслуживает лодочные шаттлы курорта и аварийные катера. Новый Центр управления аэропортом и водоснабжением (часть Центра управления электроснабжением и водоснабжением, упомянутого ранее) был открыт наследным принцем, который описал его как высокотехнологичный нервный центр для управления Хаваром и другими удаленными коммунальными службами. Коммуникации также были модернизированы: микроволновая связь из Бахрейна обеспечивает доступ в Интернет и телефон в Хавар (на острове даже ограниченное покрытие мобильной связи). Все эти усовершенствования означают, что Хавар больше не чувствует себя «вне сети», как это было раньше; вместо этого он встраивается в национальную инфраструктурную структуру Бахрейна, хотя и со значительными затратами.
Выбор времени отражает национальное планирование: Экономическое видение Бахрейна 2030 и стратегии туризма указывают Хавар в качестве приоритета для развития. В правительственных коммюнике министры отметили, что энергетические и водные проекты на Хаваре «объединят основные инициативы развития и укрепят экономику». Действительно, одна из причин продвигать вперед опреснительную установку сейчас — это возможность будущих этапов генерального плана (за пределами первоначального охвата курорта). Мы еще можем увидеть дополнительные объекты — такие как исследовательские станции, расширенную пристань для яхт или возобновляемые источники энергии (Бахрейн предложил солнечные парки на Хаваре), — которые используют эту новую инфраструктуру.
Возможно, больше, чем любой другой фактор, его определяет недоступность Хавара. По замыслу и традиции, обычный доступ туристов строго контролируется. До открытия курорта не было общественного парома на острова — только частные лодки, используемые экологами и рыбаками. Официально Хавар соединяется с Манамой на пароме в 25 км, но на самом деле коммерческое сообщение практически не работает. Вместо этого желающие посетить должны быть на одобренном правительством туре или проживать, путешествуя на авторизованных судах. Новый курорт Mantis имеет собственный причал и катера, поэтому гости садятся в марине al-Dur и отправляются в круиз. (Этот маршрут занимает около 25–30 минут на катере.) Напротив, небольшой аэропорт на Ситре или в глубине страны обслуживает только рейсы с материка, а не сам Хавар.
На практике остров Хавар по сути является единственными воротами для посетителей. На Хаваре находится патрульный комплекс Бахрейнской полиции и курорт — вместе единственные обитаемые сооружения. Все остальные острова архипелага закрыты для посещения. Местные правила запрещают въезд на более мелкие острова даже рыбакам или туристам, за исключением разрешенных исследовательских или правительственных патрулей. Как говорит один источник, за исключением гарнизона и отеля острова Хавар, «доступ ко всему, кроме самого острова Хавар, строго ограничен». Это делает Хавар строго контролируемой зоной: подавляющее большинство архипелага остается зоной без людей, фактически заповедником. В последние годы стало возможным для небольших групп (граждан Бахрейна и иностранцев) получить разрешения на однодневную поездку в Хавар, но даже они тщательно проверяются Экологическим управлением. Нерегулируемые посещения были и остаются запрещенными; например, раньше требовалось специальное разрешение даже для остановки частной яхты в Хаваре.
На острове Хавар передвижение по-прежнему ограничено. Общественных прокатных автомобилей нет. Курорт предоставляет шаттлы 4×4 и велосипеды между пляжем, виллами и бассейнами. Правительственные автомобили обслуживают аванпост и обслуживают нужды. Пешеходные дорожки вьются вокруг территории отеля и окраин гарнизона, но за их пределами посетители не могут свободно перемещаться по диким местам. Короче говоря, туризм разрешен только в определенных зонах (в настоящее время только вокруг курорта). Остальная территория отведена для дикой природы и патрулируется рейнджерами, которые штрафуют или задерживают несанкционированных нарушителей.
Этот строгий режим сохранил экосистемы Хавара до сих пор. Даже менеджер нового курорта с гордостью отмечает, что гости не видят тяжелой техники или мест застройки — он кажется «отдаленным», несмотря на новые дороги. Действительно, контраст с другими туристическими проектами Бахрейна (искусственные острова, роскошные пристани для яхт) разителен: туризм в Хаваре намеренно сохраняется в сдержанном стиле, без торговых центров или казино. И это, вероятно, продолжится. Генеральный план предусматривает только эко-дома и объекты для легких приключений, все в пределах существующего следа. Движение лодок регулируется, чтобы не беспокоить тюленей и черепах. На своем нынешнем этапе Хавар — это не столько место для случайных прогулок, сколько место, куда можно отправиться, чтобы испытать уединение среди природы — с высококлассным обслуживанием, конечно, но не тематическим парком.
Управление этим балансом ложится на плечи властей Бахрейна, которые работают над укреплением управления даже в условиях начинающегося туризма. Центральное место среди новых мер занимает Высший орган по развитию островов Хавар, созданный королевским указом в декабре 2024 года. Под председательством шейха Абдуллы бин Хамада Аль Халифы (представителя короля и главы Верховного совета по охране окружающей среды) этот межведомственный орган объединяет должностных лиц по охране окружающей среды, туризма, экономического развития и других, а также советников из частного сектора. Мандат органа широк: он должен предложить комплексную стратегию туризма для Хавара, поэтапно развивать инфраструктуру и устанавливать правила для инвестиций. Важно, что в указе говорится, что работа органа должна «обеспечивать сохранение морских ресурсов, защиту окружающей среды и охрану дикой природы». По сути, он призван стать универсальным центром, который согласует экономические цели Бахрейна с его экологическими законами для проекта Хавара.
Этот шаг отражает уроки, извлеченные за десятилетия. Более ранние предложения по Хавару (в 1980-х и 1990-х годах) были отложены именно потому, что планировщики опасались, что они ухудшат состояние островов. Только с ростом экотуризма Бахрейн почувствовал себя готовым двигаться вперед. Таким образом, Высшему органу поручено избегать коротких путей: он будет проверять любые проекты на предмет устойчивости, подобно тому, как исследование биосферы 2003 года рекомендовало, чтобы экспертное руководство «наиболее эффективно» применялось к развитию Хавара. В его полномочия входит рекомендация строгих критериев инвестиций в туризм, стандартов инфраструктуры и даже маркетинговых планов. Например, он может ограничить площадь гостиничных этажей, потребовать переработки сточных вод или обозначить основные природоохранные зоны, где не разрешено строительство. Пока еще слишком рано говорить о том, насколько строго будут соблюдаться эти правила, но структура формализована.
Наряду с этими новыми органами, остаются в силе давние природоохранные политики. Национальный комитет дикой природы Бахрейна (теперь входящий в SCE) контролирует статус островов. Продолжаются периодические подсчеты колоний птиц, финансируемые правительством или НПО. В прошлом такие проекты, как морской заповедник острова Маштан (объявленный в 2002 году), показали, что Бахрейн готов проводить линии на картах, и Хавар выигрывает от этого настроя. Более того, международные организации (ЮНЕСКО, Рамсар, BirdLife) и региональные органы (Фонд защиты окружающей среды Персидского залива, ROPME по загрязнению морской среды) не спускают глаз с Хавара. Угроза международного порицания или потери финансирования является стимулом для поддержания высокого состояния островов.
В то же время, проблемы, отмеченные выше, все еще маячат. Возможности обеспечения соблюдения ограничены: у Управления по охране окружающей среды Бахрейна есть лишь несколько рейнджеров и патрульных катеров. Незаконный промысел иногда происходит в запрещенных зонах, и повреждение бентоса якорями вызывает беспокойство. Изменение климата — особенно повышение уровня моря и более интенсивные штормы — может привести к затоплению некоторых низменных районов и изменению режимов солености. Наличие пресной воды технически решается опреснением, но любой сбой в этой системе (штормы или нехватка топлива) может быстро оставить жителей на мели. Инвазивных вредителей (например, змей, перевозимых на лодках) тихо опасаются, но недостаточно контролируют. Эти проблемы признаются в стратегических документах, но требуют постоянной бдительности.
С финансовой точки зрения, содержание островов также нетривиально. Поддержание линий электропередач, опреснение и очистка отходов на удаленном рифе обходится гораздо дороже на душу населения, чем на материке. Бахрейн по сути субсидирует коммунальные услуги Хавара, чтобы обеспечить доход от туризма в будущем. Балансировка этой бухгалтерской книги зависит от постоянных прибытий туристов — чего-то не гарантированного в регионе с нестабильной политикой. Этот расчет напоминает планировщикам о более широкой истине: ценность Хавара измеряется не только в риялах, но и в наследии. В собственных отчетах правительства говорится, что даже если Хавар станет биосферным заповедником, а не туристическим объектом, его ценность как модели для сохранения будет неизмеримой.
Глядя вперед, все глаза прикованы к тому, как Бахрейн реализует свои амбициозные планы. Высшее управление (с представителями туристических, культурных, экологических и инвестиционных органов) поставило задачу сделать Хавар моделью устойчивого туризма — примером для региона. Чиновники говорят о тщательном поэтапном развитии: например, курорт Mantis называют «первой фазой» генерального плана. Будущие фазы могут добавить небольшой эко-отель или исследовательскую станцию или немного расширить пристань для яхт — всегда под руководством Управления.
Положительным знаком является взаимосвязанный подход: министерства туризма работают с агентствами по охране окружающей среды, а не по отдельности. Например, в плане развития туризма упоминается продвижение наследия и дикой природы Хавара, а не только его пляжей. В этом участвуют Бахрейнский Mumtalakat (суверенный фонд благосостояния) и местные инвесторы, что предполагает сильную общественную поддержку. Более того, появляется региональная поддержка; авиакомпании Gulf добавляют рейсы в Бахрейн, чтобы привезти европейцев и азиатов в Персидский залив в летний низкий сезон. Можно представить себе посетителей, совмещающих пребывание в Хаваре с крупными мероприятиями в Бахрейне (например, Гран-при Формулы-1 или культурными фестивалями).
Для самого Хавара будущее будет оцениваться по тому, останутся ли его экосистемы крепкими. Если колония бакланов Сокотры останется здоровой, если дюгони продолжат пастись невредимыми, если пляжи по-прежнему будут укрывать черепах под мягкими лунными приливами, то управление можно будет назвать успешным. И наоборот, любой признак эрозии, загрязнения или нарушения вызовет тревогу. До сих пор сочетание правовой защиты и осторожного развития сохраняло дикий характер Хавара нетронутым. Устойчивость островов будет частично обусловлена их природой (мало дорог, нет тяжелой промышленности), а частично — осознанным выбором. Как было сказано в одном анализе, «управляемые охраняемые территории… предлагают ценный актив для возникновения туристической индустрии, в частности, для отдыха на природе, образования и экотуризма», — но только если развитие «не снизит интерес или целостность местной… среды». Это предостережение остается руководящим принципом для опекунов Хавара.
Острова Хавар выделяются как редкая полоска нетронутой природы. Они прошли путь от колониальной прихоти до решения Мирового суда и до границы экотуризма. Сегодня они находятся на перепутье: ценятся за свою дикую природу и обозначены как Рамсарские водно-болотные угодья, но рассматриваются как актив для диверсификации туристической экономики Бахрейна. Ответ страны — вливание ресурсов в инфраструктуру, формирование высокоуровневого органа по развитию и создание роскошного, но экологически сознательного курорта — свидетельствует о намерении.
Сможет ли Хавар стать «экотуристическим направлением мирового класса», на которое надеются его планировщики, оставаясь при этом диким заповедником, станет одним из показательных испытаний этого десятилетия в регионе Персидского залива. Пока что признаки осторожно оптимистичны: развитие здесь идет медленно и размеренно, а строгие правила доступа означают, что большая часть архипелага по-прежнему представляет собой не более чем известняк, морскую траву и небо. Для Бахрейна надежда заключается в том, что Хавар станет живым классом: местом, где сходятся история, экология и культура, и где забота нации о природе может сиять так же ярко, как и горизонт ее столицы.
Лиссабон — город на побережье Португалии, который умело сочетает современные идеи с очарованием старого мира. Лиссабон — мировой центр уличного искусства, хотя…
От самбы в Рио до элегантности в масках в Венеции — откройте для себя 10 уникальных фестивалей, демонстрирующих человеческое творчество, культурное разнообразие и всеобщий дух праздника. Откройте для себя…
Откройте для себя яркие ночные сцены самых интересных городов Европы и путешествуйте по незабываемым местам! От яркой красоты Лондона до захватывающей энергии…
Массивные каменные стены, возведенные специально для того, чтобы стать последней линией защиты исторических городов и их жителей, являются молчаливыми стражами ушедшей эпохи.
В мире, полном известных туристических направлений, некоторые невероятные места остаются секретными и недоступными для большинства людей. Для тех, кто достаточно авантюрен, чтобы…
